Ведущий: 

      Творчество Мустая Карима, народного поэта Башкортостана стало эпохой в литературе. Его хорошо знают в каждом доме, очень многие искренне любят волшебство его пера. Хорошо сказал о Мустае Кариме его друг Кайсын Кулиев: «Если бы я ничего не читал о Башкирии кроме книг М. Карима, и не  видел ни одного башкира, кроме Мустая, то и тогда я мог бы считать, что знаю Башкирию и ее народ… Он тот поэт, который открыл нам, читателям, сердце и ум родного народа, донес до нас шуршание колосьев своей земли, запах ее хлеба, зажег для  нас звезды того неба, которому удивлялся мальчик, лежа на земле».  Мустай Карим относится к  той плеяде писателей, которые вносят весомый вклад в золотой фонд нашей многонациональной литературы. Поэзия, драматургия, проза, публицистика – все подвластно его могучему таланту. Аксакал башкирской литературы М.Карим написал многообразно по жанрам пьесы: «Пеший Махмут», «Салават». Семь сновидений сквозь явь», «Не бросай, огонь, Прометей!», «Похищение девушки», «В ночь лунного затмения». Они вошли в золотой фонд башкирской драматургии. А трагедия «В ночь лунного затмения», написанная в 1963 г. не сходит со сцен около ста больших и малых театров страны и мира. В 1967 г. за пьесу «В ночь лунного затмения»  ему присуждена премия РСФСР им. К.С. Станиславского. Вот сегодня мы с вами поподробнее остановился на трагедии «В ночь лунного затмения».

 Ведущий: (На фоне мелодии курая .)Итак, действие происходит в далеком прошлом, в XVII веке, в башкир­ской степи, где правит старинным ро­дом после гибели мужа богатая и муд­рая женщина — байбисэ Танкабике. Жизнь ее протекает в заботах о семье и хлопотах по дому; подрастает младший сын Ишмурза, средний сын Акъегет, что обручен с красавицей Зубаржат, и старший сын Юлмурза вот-вот должен вернуться со службы белому царю, ко­торого ждет не дождется молодая жена Шафак.

Среди степного народа обитает бед­няжка Дивана (Юродивый), которого Аллах обидел разумом, — плод грехов­ной любви Танкабики. Она вынуждена скрывать этот грех от рода, тайно горе­вать.

 Ведущий: Разумно и справедливо течет жизнь на стоянке: вот скоро Акъегет женится на Зубаржат, скоро вернется из похода Юлмурза. Но не сужде­но было этому сбыться. Среди всадни­ков, вернувшихся с войны, Юлмурзы не оказалось — он пал смертью храбрых.

В роду свято соблюдали все обычаи, и по решению старейшин вдову Шафак должен взять в жены Акъегет, а Зубар­жат отдать придется за малолетку Ишмурзу. Танкабике в смятении: наверное, Аллах ее наказывает за Дивану уже три­дцать лет. И странник Дервиш, который остановился отдохнуть на стоянке, зна­ет про эту тайну и грозится открыть ее, если она не отдаст ему Шафак.

(Показ инсценированного фрагмен­та из 2-го действия драмы.)

Шафак (смотрит в степь). Какой гу­стой туман упал окрест... (хочет уйти).

Танкабике. Шафак, помедли, за­держись немного.

Шафак. Я ужин приготовить соби­ралась.

Танкабике. Не торопись, успеешь.

Шафак. Что еще, свекровь?

Танкабике. Поговорим не как свек­ровь с невесткой, давай поговорим как баба с бабой.

Шафак. Неравного мы звания с то­бой.

Танкабике. Все женщины, Шафак, равны как бабы. И я когда-то молодой была.

Шафак. Да и теперь нисколько не стара!

Танкабике. Ты сорванная ягода, Шафак, целехонькая, сладкая, в соку. Лицом красива, статью хороша. Тебе на долю выпал славный парень, и, как ни тяжко мне, даю совет: подумай о себе, пока не поздно!

Шафак. Коснулась старость младо­сти моей.

Танкабике. И я, недолюбив, вдовой осталась, в мольбах взывала к смерти много раз, но жизнь сильней, все пере­носят люди.

Шафак. Я слабая, я не перенесу.

Танкабике. Приворожи ты лучше Акъегета. Когда луна за облако зайдет,
проникни в юрту белую его. Нет выбора иного у тебя.       

Шафак. Не искушай, свекровь! По­бойся бога! Так поступить и в мыслях не могу. Я не хочу, чтоб слезы Зубаржат обрушились проклятьем на меня.

Танкабике. О Зубаржат подумают другие, а ты беспокойся о себе. Быть молодой и спать одной легко ли? Иль век, как дура, вдовствовать желаешь? Иль кровь не воспаляет Акъегет? Вон как зарделась, словно маков цвет.

Шафак. Вогнала в краску ты меня, свекровь. Он нравился когда-то мне, не скрою. Такой весь ясный, словно лун­ный месяц. Казалось, свет исходит от него. На этот свет душа моя летела, волненья непорочного полна. Теперь — другое. Сердцем безраздельно он Зу­баржат одной принадлежит.

Танкабике. Тебе его назначила судьба. Орлицей надо быть, а не воро­ной!

Шафак. Не мучь меня, свекровь! Не соблазняй, я женщина живая, не монашка, но не хочу украденного счастья.

Танкэбике. Чему бывать, тому не миновать. Ты — глина, я — гончар. Мне подчиняясь, войдешь ты в юрту нынче к Акъегету.

Шафак. Войти сама я не смогу, све­кровь. Боюсь греха... К тому же этот Дервиш с меня не сводит плотоядных глаз. Куда я ни иду — он тут как тут...

Ведущий: В 3-м действии страсти накаляются: по законам рода заставили жить в одной юрте Акъегет и Шафак, Ишмурзу и Зубаржат. Но Акъегет и Зу­баржат остались верны своей любви, тем самым нарушив законы предков. Разгневаны старейшины и Дервиш, твердившие, что смерть людей от хво­ри, засуха и голод — виной всем бедам Акъегет и Зубаржат. Грешников решили гнать из рода, если они не отрекутся от греховной любви. Но влюбленные оста­лись верны своим чувствам и за это из­гнаны из рода. Луна погасла — затми­лись души. И новая рождается луна.

Сердце матери разбито, но разъя­ренная толпа не слышит запоздалого раскаяния Танкабики.

(Фрагмент из эпилога: монолог Ди­ваны.)

Дивана    (останавливается    перед Танкабике, хохочет).

А! Это ты, Танкэбике?

Что у тебя на шее? Бусы?

 Нет, это не серебряные бусы,

     а петля немудреного аркана.

    Она тебя все душит, душит!

    Орлица красноглазая не ты ли?

    Зачем своих птенцов столкнула

                                            в пропасть?

 Под черной кручей кости их белеют.

 Пойду похороню тобой убитых!

 Хоть в юрте родились, хоть на скале,

 А мертвых надо предавать земле.

     (Плача, уходит.)

     Ведущий: И подводя итог нашей встрече:

     В этой трагедии, которая заставляет думать, размышлять, сопереживать ставится проблема  внутренней свободы человека. Человек, не освободившись от мелкого, корыстного не может быть личностью. Я остановился на событиях, - говорит автор, - в которых люди остаются победителями, хотя  они гибнут. Мне хотелось показать моих сородичей, живших три столетия назад, людьми больших страстей, трагических судеб».

  А сейчас, ребята предлагаем обзор литературы по творчеству этого замечательного поэта.

Список использованной  литературы:

1.        М.Карим. В ночь лунного затмения. Пьеса.- Уфа.1965.

2.        М.Карим. Время – конь крылатый. Сборник стихов- М.1972.

3.        Мустай Карим. Жизнь и творчество. – Уфа, 2000.

4.        Писатели земли Башкирской. Справочник.- Уфа. 2006. – 228 с

5.        Харисова Ф. О трагедии и опере «В ночь лунного затмения»// Башкортостан укытыусыhы .- 2004.-№5.- С.56 -57